- В ответ на угрозу представителя США в ООН Никки Хейли нанести удар по правительственным объектам в Сирии Москва заявила, что ответит военными средствам на эти удары. О чём именно идёт речь? Каковы последствия, если этот сценарий реализуется?

- Если говорить концептуально, то мир все последние годы шел к новому Карибскому кризису, то есть той точке, где ключевые участники глобальной игры решили дать друг другу «бой» с применением вооруженных сил.

Для США это важно потому, что для Вашингтона становится критичным остановить эрозию американской военно-силовой гегемонии, доказать, что Вашингтон силен в военном плане в удаленных от берегов США регионах.

Что он готов поддерживать гарантии своим союзникам не только «добрым словом» (политической поддержкой, финансами, экономическими решениями), но и «пистолетом». Для России важно продемонстрировать, что она не поддается на давление со стороны Вашингтона и сорвать сценарий «форсирования победы», который, кажется, становится для США и их ближайших союзников не просто какой-то «идефикс», но и гарантией от расползания коалиции по сдерживанию России.

Москве также важно закрепить свой статус как страны, способной предоставлять военно-силовые гарантии своим союзникам. До последнего времени в мире таких стран было две: США и Франция. На эту же роль претендовал Китай, но пока не достиг нужного уровня. Так что речь идет о том, что в Сирии может быть сделан решающий шаг к формированию системы военно-силовой многополярности.

Условия для нового Карибского кризиса сложились почти по всем векторам. США просто обязаны были дать бой России (именно России, а не ее коалиции с Ираном и Турцией), чтобы остановить эрозию доверия к США в мире.

- Почему новый Карибский кризис назревает именно в Сирии?

- Во-первых, в ситуации вокруг Сирии ключевые страны мира прошли «порог боли». И военно-силовое решение не вызовет тех «общественных болей», которые были бы неизбежны в большинстве других случаев.

В конечном счете, США уже бомбили Сирию безжалостно в районах, где действовал ИГИЛ, не считаясь с потерями мирного населения. И мировое сообщество это «проглотило». Политические последствия были минимальны. Почему бы теперь не побомбить Асада?

Во-вторых, произошла столь глубокая демонизация Б.Асада и его власти, что на Западе уже, кажется, никто и не задумывается о том, что он может быть и не виноват. В итоге, именно Сирия как «площадка» для выяснения отношений выглядит очень привлекательно.

- США и раньше наносили удары по территории Сирии. Чем отличается сегодняшняя ситуация? Почему Россия занимает более жёсткую позицию?

- Причин две. Во-первых, США наносят удар уже даже не в ответ на какие-то пусть ложные обвинения, а совершенно откровенно, чтобы изменить ход военной операции в Восточной Гуте и «латаминском кармане». То есть, США выступают прямым участником вооруженного конфликта на стороне одной из наиболее радикальных исламистских группировок.

Во-вторых, США пошли на обострение конфликта в момент, когда появилась реальная возможность политического урегулирования на основе диалога именно с умеренными оппозиционными группировками, а не с перекрашивающимися в разные цвета радикальными исламистами.

Причем, на основе понимания того, что никаких «особых» анклавов на территории Сирии, которые управляются вне новой Конституции Сирии, быть не может. Москва стремится защитить то, что она делала для стабилизации

- Каковы возможные пределы эскалации ситуации в случае обмена ударами США и РФ?

- Сейчас по-настоящему пределы эскалации предсказать не может никто. И причиной тому не только очень высокие ставки американцев в Сирии, а в действительности, - не только и не столько в Сирии, а на всем Ближнем Востоке. Мы не до конца понимаем, насколько Вашингтон, я имею в виду официальный Вашингтон, где президентом работает Д.Трамп, реально контролирует тех американских силовиков, которые под тем или иным прикрытием работают в Сирии. И насколько эти силовики решатся пойти на провокации, чтобы не только защитить своих подопечных, но прикрыть те колоссальные злоупотребления и хищения, в том числе оружия.

По сравнению с этим, игры американских спецслужб с саудовскими и пакистанскими радикалами, приведшие в итоге к 11 сентября 2001 г., - детский лепет. Да, чистая манипуляция политическим руководством в состоянии цейтнота, но такая возможность реально существует.

Если оставаться в рамках того подхода, который говорит, что официальный Вашингтон реально контролирует находящихся в Сирии силовиков, то, думается, при самом худшем сценарии удастся держаться в рамках демонстрационных ударов. Американцев – по подразделениям сирийских войск и объектам государственного управления в Дамаске, возможно в Латакии, чтобы напугать Россию. А российских – по группировке проамериканских сил и американским советникам в зоне Ат-Танф, который уже давно стал рассадником террористической активности. И в этом смысле российский удар по этой американской базе будет вполне легитимен. Хотя и вызовет много переживаний у мировой общественности.

- Что сложившаяся ситуация означает для союзников России? И могут ли он быть вовлечены в вооруженное противостояние, если Вашингтон и Москва пойдут по пути эскалации?

- Нет. Вовлечение союзников России по ОДКБ в силовые процессы в Сирии выглядит маловероятно. Причем, как по юридическим, так и по политическим причинам. Этого риска, думаю, не существует.

- Почему в Сирии происходит эскалация именно сейчас?

- В нынешней временной точке сошлось слишком много смысловых линий: от необходимости поставить политическое руководство России перед труднейшим выбором накануне выборов, до необходимости отвлечь внимание от не вполне успешных действий на «корейском направлении» и начала торговой войны с союзниками. Не говоря уже о том, что необходимо срочно «сломать» Эрдогана, убедив его в неспособности Москвы выполнять свои обязательства и в несовершенстве российской техники.

Нельзя не видеть и того, что Трамп готовит почву для нового обострения отношений с Ираном, нацелившись на то, чтобы заставить иранскую элиту пойти на, как минимум, частичную политическую капитуляцию. И лишение иранцев стратегического тыла в лице дружественной и относительно единой Сирии, а также подрыв позиций России в регионе был бы крайне сильной стартовой точкой для новой волны обострения отношений с Тегераном.

Так, что «окно» для дестабилизации выглядит и правда очень привлекательно.

- Что сегодня поставлено на карту в Сирии для России и стран ОДКБ, ЕАЭС? Некоторые обозреватели отмечают, что это дело России, которое не касается ее союзников...

- Отчасти такой подход верен. В краткосрочной перспективе страны ОДКБ и ЕАЭС не имеют в сегодняшней Сирии такого уровня военно-силовых, экономических и политических ставок, которые имеет Россия, претендующая на новый глобальный статус. Не видеть этого просто невозможно и неправильно.

Но уже в среднесрочной перспективе, если не удастся предотвратить новое скатывание Сирии к дестабилизации, страны-союзники России могут столкнуться с очень серьезными вызовами, которые, прежде всего, будут связаны с экспансией радикального исламизма.

Наивны суждения, что радикальный исламизм, сохранившись в Сирии, замкнется «сам на себя». Можно спорить, насколько главный вектор его экспансии будет направлен именно в Евразию, а не, например, в Западное Средиземноморье, но что экспансия неизбежна можно не сомневаться. И скорее всего, он – этот вектор – пойдет в направлении Каспия.

И тут встанет вопрос, кто и как будет обеспечивать безопасность стран Евразии, если они и правда столкнутся с вызовами новой волны радикального ислама? Учитывая крайне непростую ситуацию в ряде стран и весьма вероятное – в случае стратегического поражения России в Сирии – изменение позиции Турции и возможностей Ирана? США? А есть ли у США ресурсы, чтобы не на словах, а на деле обеспечивать безопасность региона? Для дестабилизации у них сил, безусловно, хватит. Но для обеспечения безопасности…. Сомнительно. Вот об этом нужно думать, а не о каких-то хитрых геополитических схемах.